«Активные люди, желающие действовать, у нас в стране есть, а вот ресурсов на действия пока не всем хватает», — Татьяна Чалая

После окончания занятий во второй день Ассамблеи, мы задали несколько вопросов Татьяне Чалой, одной из координаторов проекта Гринпис России и всероссийского движения «Возродим наш лес».

— Татьяна, традиционный вопрос ко всем экспертам: как вам наши участники?

— Я, к сожалению, очень мало с ними пообщалась, мало видела, но мне показалось, что это действительно активные, очень заинтересованные ребята: и старшеклассники, и студенты. По их вопросам, по вниманию, с которым они слушали, мне показалось, что я говорила и рассказывала совсем не в пустоту, на очень благодатную почву упали мои слова.

— После окончания вашего доклада к вам многие подходили. О чём вы с ними говорили?

— В основном просили практических советов: кто-то уже ведёт работу по посадкам и спрашивал, как это делать лучше, кто-то хочет начать сажать или создать питомник, но не знает, где взять саженцы или семена, и так далее. Явно понятно, что ребята и их руководители заинтересовались и хотят начать активную работу, это здорово.

— То есть вы их сегодня вдохновили?

— Ну, кого-то, видимо, да, а кому-то просто дала чуть больше знаний, чтобы они, уже начав работу, могли делать её активнее и лучше.

— По поводу активности регионов, кстати, вопрос. Вы показывали карту участников проекта «Возродим наш лес», по ней получается, что центральные регионы страны более активны. Это правда так?

— Наверное, такое распределение активный регионов связано в первую очередь с активностью Гринписа, с нашей деятельностью. Поскольку мы находимся в Москве, то и работаем в первую очередь с ближайшими областями. Поэтому получается, что более активны те регионы, с которыми мы можем работать напрямую, куда мы можем приезжать. С теми регионами, что подальше от нас, естественно, реже и менее продолжительны контакты, поэтому нам кажется, что они менее активные. Но у них может быть достаточно много совей активности, которая просто не связана напрямую с нами и мы её не фиксируем поэтому в наших документах.

— Вы говорили ещё, что у вас в движении более 700 участников. Это отдельные люди или организации?

— Это всё-таки организации, в основном это школы, станции юных натуралистов, центры детского творчества, детские сады, общественные организации.

— А общее количество людей-участников не считали?

— Ну, сложно посчитать. Есть обычно ядро в любой организации, будь то школа или детсад, например, учитель и двое-трое учеников. Они проталкивают идею и реализуют её, а в посадках в итоге участвует вся школа — и двести, и триста человек, и даже больше иногда. Если всех считать, то в движении, наверное, десятки тысяч человек. Очень много.

— А как вообще люди о вас узнают, как они вас находят, как оказываются в движении?

— У нас есть несколько способов. Первый, но не самый действенный, — так называемые «холодные», массовые рассылки, то есть мы берём адреса, например, школ какого-то региона и по ним рассылаем небольшой наш бюллетень и с ним информацию о движении и проекте, свои контактные данные, и призываем присоединиться к движению, стать участниками. Но тут, как понимаете, не всегда такие рассылки находят своего, нужного получателя.

Второй способ, который мы использовали, — это работа с региональными органами образования. Мы шли к ним, они нам рассказывали, куда обратиться в районах, а те нам давали контакты активных школ. Это более действенный способ.

Ну, и сейчас, конечно, широко используется интернет, хотя он меньший даёт эффект, потому что ориентируемся мы всё же скорее на деревенские и сельские школы, где интернетом ещё плохо пользуются, неумело. Школы сельские, как правило, только почтой пользуются, да и ту нечасто проверяют.

— Часто такое бывает, что одна школа с вами уже подружилась, вы вместе работаете, и они делятся информацией с коллегами из других школ, которые тоже потом приходят к вам?

— Бывает, но не очень часто. Мне кажется, это потому, что в школах очень мало сейчас по-настоящему активных учителей, которые готовы делать что-то сами и своих учеников побуждать на активную деятельность созидательную. В лучшем случае один активный педагог на школу, а остальные не такие активные, не заводные.

— Если говорить о системе взаимодействия внутри движения, как оно устроено?

— Ну, как проект «Возродим наш лес» действует с 2002 года, а в 2004 году оно переросло во всероссийское движение. Изначально задумывалось, что по всей стране будет действовать сеть координационных центров движения на базе разных организаций, которые смогут помогать и консультировать участников из окружающих регионов.

Но, к сожалению, такой сети не получилось и остались только мы, Гринпис, с центром в Москве. Наверное, потому что пока у нас ресурсов и возможностей побольше, мы можем этим постоянно заниматься.

— А вообще в регионах насколько много организаций, которые уже сейчас могли бы стать вот такими координационными центрами?

— Вот есть в Новосибирске экологический центр, они по многим направлениям работают, в Поволжье есть сильные студенческие организации, например Молодёжное экологическое движение Чувашской республики, они и со школьниками тоже работают. Вообще, мне кажется, не очень много по-настоящему сильных организаций пока что.

— Это потому что ресурсов нет в регионах или нет людей, которые готовы такой деятельностью заниматься?

— Тут скорее даже не просто ресурсов, а стабильных ресурсов нет. То есть многие организации работают на гранты: смогли выиграть денежку, сделали немножко работы, не смогли — не получилось сделать. А люди, которые готовы работать, есть. И это здорово. Если и участники Ассамблеи к нам присоединятся — будет очень здорово!